Имя: Зверёк;
Пол: самец;
Клан: Снега;
Статус: воитель;
Возраст: около 20 месяцев;
———————
Основные черты характера:
— непостоянность;
— отчужденность;
— забывчивость;
— отзывчивость;

характер

На самом деле, Зверёк устроен довольно просто и, если бы ни не прекращавшийся поток предрассудков собратьев, задача разгадать его до конца не казалась бы невыполнимой. И зря они твердят: «вечность меняет». Он не менялся годами, если не веками, я уже не помню, сколько мы знакомы. Все тот же стиль, все тот же имидж, все одно и то же. Образ только другой, более искренний и светлый, словно каждый раз перевоплощаясь, Зверёк теряет частички своей маски и вот он — истинный и настоящий. Я все еще жду сего момента, когда откроется его личина, жду.
По мне, это самая удачная роль, какая выпала не его долю. На вид простая, однако сама себе противоречивая и тем самым сложная, неясная, местами мерзкая и без сомнения подходящая. Иногда я заслушиваюсь, наблюдая его душевные споры с самим собой, замечая, как он корит себя за те или иные ошибки и получает от этого неимоверное удовольствие, он любит душевные муки, они красивее и мрачнее детской смерти, но так же сладки, словно мёд. Не изменилась и его отчужденность, что непозволительно для его нынешней профессии — воитель.
Сказать по чести, Зверёк — самое противоречивое и безумное существо из всех, кого приходилось мне встречать. Для него важна отнюдь не реализация амбиций, нет, для него, кажется, вообще ничего не важно, он ни к чему не относится с трепетом и заботой. Разве что о собственных недостатках, Зверёк ни к чему не относится так тщательно, как к своей не совершенности, а это то, что принадлежит ему всецело. И стоит его пленить, как все погрешности, существующие и процветающие в нем, вырываются наружу, требуя свободы. Будучи огражденным от своего придуманного мира, Зверёк изменяется, как именно я не знаю, не удавалось лицезреть.
Зверёк не зря прозван Пилой — ненастоящие, не первозданное имя, но чертовски подходящее — он палач желаний, своих и нет, он любит отвечать отказом и «резать» чью-то душу. Правда, могущество Тьмы удерживает его возможности, нам, вечным, все же небезразличная судьба жалких диких собак. Глядя на них, я невольно задаюсь вопросом: «а бывает ли одиноко Зверьку?» Скорее всего, ибо такое чувство знакомо всем «старожилам» Межреальности. Но я неоднократно убеждался, что он на всех не похож.
Он неплохо умеет лгать, однако, я же вижу, лжет нехотя, словно от безвыходности. Единственное, пожалуй, за что я могу его уважать, так это за то, что он ни разу в своей весьма долгой жизни не солгал. Ни разу. Пристрастие к правде помутило его рассудок и это, пожалуй, все, к чему он привязан. Он, беспристрастный и беспринципный, он тот, кого не назовешь положительным или отрицательным персонажем этой затянувшейся истории.

Краткое описание внешности:
основной цвет шерсти: белый;
цвет глаз: левый - янтарный, правый - голубой;
телосложение: худощавое;
особенности: шрам над правым глазом;

внешность

Далекая от идеала внешность от чего-то ничуть не портила мое представление о нем. Для нас, вечно живущих обитателей Межреальности вообще чуждо такое понятие, как красота внешняя, ибо вечность портит, искажает мировоззрение, становишься менее подвижным, менее реальным и уже не видишь грани между грезами и грешным миром. Становишься иным. Мы, воспевающие Тьму, что так редко ошибается, нарекая тем или другим именем, дивились выбору пресвященной. Однако, не мне его оспаривать.
Он никогда не был сильным и, как наивный глупец, наверное, полагался на какое-то чудо, что несуществующие небесные предки снизойдут и даруют ему все, что только пожелает корыстная душа смертного, а желала она многого. Хотелось говорить более низко, обрести настоящий мужской голос. И было плевать на искривленный позвоночник, на нелепые, длинные уши и грязно-белую шерсть. И нередко он любил воображать о голосе своем, о его спокойном тембре, о тишине и вкрадчивости звучания, но такое могло лишь пригрезиться ему самому, он жил фантазиями и голос существовал только там, в голове. И он говорил, говорил, что пора расправить сутулые плечи, пора превратиться в настоящего пса, пора. Ах да, я тогда глубоко заблуждался, тогда еще не понявший замысел мудрой Тьмы, глубоко возненавидел его. И были основания.
Я узнал его. Узнал и глубоко пожалел, что мы, хранители, не страдает от пробелов в памяти. И долго наблюдал, рассматривал его, ибо не каждый день выпадает шанс посмотреть на своего убийцу в живую, ибо именно тогда я видел истинного его.
Он никогда не притворялся и не строил из себя кого-то, появлялся на обозрение в одном и том же, всегда, из года в год. И всегда выбирал разноцветные глаза, да, такая своеобразная привычка, отражающая двойственность как в его поведении, так и во внешности. В этот раз выпало красивое сочетание: левый - голубой, правый - янтарный с некими оранжевыми вкраплениями, похожими на тонкие струйки пчелиного мёда. Размеры и пропорции он выбирать не умел - родом из недальновидных, поэтому тело достаточно сухопарое и тощее, нескладное и, наверное, как мне тогда казалось, пригодное только для архивов.
Маленькая, аккуратная головка, немного непропорциональная телу, словно у подростка. Весьма старого подростка. Выражение всегда одно и то же: какое-то уставшее, равнодушное, словно он устал от взвалившейся на его плечи ноши. И он никогда не скрывал этого, и знай я его чуть хуже, может, даже бы представил его с полуулыбкой, такой короткой и стеснительной. Ах да, он никогда не улыбался. 
И все же он не изменился. Совсем. Разве что добавился небольшой шрам над правым глазом. Ах да, не пропал и запах, коим пропиталось все его нутро: терпкий, немного резковатый запах прелой мяты, разносящийся ветром, наверное, последние, что я мог тогда почувствовать.